В защиту музыкального разнообразия. (Ссылка на статью)

Я не поклонник слова “разнообразие”. Не то чтобы я был против знакомства с разными культурами, вкусами и характерами. Дело в том, что я не знаю, что люди имеют в виду, когда говорят «разнообразие». В зависимости от того, с кем вы разговариваете, разнообразие включает в себя все, от релятивизма до расовой гармонии и безудержного самовыражения. Разнообразие — модное слово, которое охватывает множество хороших идей, но также стало синонимом множества глупых идей.

Так что я не в восторге от (заезженного) слова «разнообразие». Тем не менее, я  хочу защитить разнообразие в одной важной области: в песнях, которые мы поем в церкви. Я считаю, что для наших церквей очень хорошо петь песни разных эпох, традиций и стилей.

Прежде чем выделить четыре типа песен, позвольте мне сделать четыре общих замечания. Во-первых, песни, которые мы поем на совместном богослужении, должны быть библейски и богословски обоснованы. Ни одна песня не должна свободно войти только потому, что она «разнообразна». Какой бы блестящей, трогательной или запоминающейся ни была музыка, если слова отвратительны, мы не должны ее петь.

Это приводит ко второму связанному комментарию. Хотя мы хотим петь глубокие, богословски богатые песни в нашем поклонении – песни об избрании, Троице, искуплении, Божьем суверенитете – нам не нужно воспевать все наше богословие в каждой песне. Безусловно, мы не хотим, чтобы лирика вводила в заблуждение или содержала полуправду, но мы можем петь простые истины. Если все, что мы поем, — это самые основные библейские истины, мы не отдаем должное всему совету Божьему, но даже к блюду с жареным мясом и картофельным пюре нужен гарнир и немного желе. Другими словами, нет ничего плохого в том, чтобы петь «Иисус любит меня», или «Мы любим тебя, Господь», или «Бог всегда благ». Они могут не погружаться в богословские глубины, но они говорят библейские истины и делают это с детской доверчивостью. Песни с истинной 101 уровня не должны быть основным продуктом нашей музыкальной диеты, но они должны быть на нашей тарелке.

В-третьих, стремление к музыкальному разнообразию не должно устранять особенности церковного поклонения. То есть, это нормально, что Окдейлская общинная церковь поклоняется как Окдейлская общиная церковь, Первая Баптистистская Церковь поклоняется как Первая Баптистистская Церковь, а прихожане в отдаленной индийской деревне поклоняются, ну, как индейцы. Одна из проблем с разнообразием, как его иногда понимают, заключается в том, что оно фактически работает против подлинного разнообразия. Вместо групп людей или церквей, наслаждающихся своей самобытностью, они увлекаются (обычно поверхностно) любой другой культурой. В результате, во имя разнообразия, каждая церковь или народность выглядят как один и тот же мультикультурный эксперимент.

Но позвольте мне поспешить добавить последнее замечание общего характера. Хотя для церкви вполне уместно иметь музыкальную «базу», это не означает, что мы должны петь только из этой «базы». Как я недавно слышал от одного оратора, для церкви нормально (и неизбежно) иметь культуру и традиции, но мы должны признать, что у нас есть культура, чтобы не стать ее рабами. Я выступаю за что-то среднее между модными тенденциями и статус-кво. С одной стороны, церкви должны петь знакомые песни, если общее пение должно быть душевным и вовлекать всех. С другой стороны, церкви нужно подталкивать к тому, чтобы они разучивали новые песни за пределами своей «базы». Д.А. Карсон формулирует это так: «Важность разборчивости (скажем, в музыке) должна быть сопоставлена с ответственностью за расширение ограниченных горизонтов одной узкой традиции».

Имея это в виду и стремясь к правильному разнообразию, позвольте мне упомянуть четыре разных «традиционных» типа песен, которые мы должны петь (и, я думаю, поем).

Псалмы

Псалмы были песенником церкви на протяжении двух тысяч лет. Также, они вдохновлены Богом и предназначены для пения. Поэтому печально, что так мало церквей в Северной Америке регулярно поют псалмы. Некоторые христианские группы поют только Псалмы. На мой взгляд, это перебор, но инклюзивная Псалмодия — отличная идея. Распевая псалмы мы остаемся настоящими, поскольку они выражают весь спектр человеческих эмоций: скорбь, радость, тоску, сомнение, надежду, тоску, смятение, ликование, раскаяние и страх. Над словами Карла Трумена в его восхитительном эссе «Что могут петь несчастные христиане?» (“What Can Miserable Christians Sing?” — ориг.) стоит задуматься: «Исключив из своего богослужения плач об одиночестве, обездоленности и запустении, церковь фактически заглушила и исключила голоса тех, кто одинок, обездолен и опустошен как внутри, так и вне церкви». Псалмы — это то, что могут петь несчастные христиане.

Гимны

«Гимны» — широкая категория, в которой представлены десятки различных стилей и традиций. Я использую этот термин в широком смысле для обозначения песен, которые мы находим в сборниках гимнов — композиции Уэсли, Уоттса и Уинкворт (поищите ее, она может часто фигурировать в ваших сборниках); песни ранней церкви, Реформации и Великого пробуждения; песни монахов, пуритан и евангелистов. Гимны несовершенны (например, «моя вера нашла успокоение не в устройстве и не вероисповедании»), но они имеют как минимум три преимущества перед более новыми песнями.

Во-первых, из-за того что в гимнах есть ноты на страницах и потому что их мелодии более приспособлены для игры фортепиано, а не для гитары, они часто лучше поются большими группами.

Во-вторых, поскольку гимны существовали в течение десятилетий, а обычно и столетий, они подвергались большему отсеиванию. Плевелы отсеяны, а зерна остались. Если христиане поют песню уже 1500 лет, скорее всего, в ней есть что-то хорошее. Большинство гимнов просто лучше в музыкальном, лирическом и богословском плане, чем большинство новых песен.

В-третьих, гимны связывают нас с прошлым и общением святых всех поколений. Гимны защищают нас от слепых пятен нашей культуры и исторического своеобразия.

Современные песни

Подобно «гимнам», «современные песни» — понятие настолько широкое, что почти бессмысленно. Под современной музыкой я подразумеваю песни, написанные в хронологическом порядке с тех пор, как я появился на свет; стилистически, песни, которые можно услышать по радио; и в музыкальном плане песни, в которых, вероятно, используются гитара, барабаны, клавишные или их комбинация. Многие консервативные христиане, в том числе некоторые из тех, кого я действительно уважаю, могут быть очень жесткими в отношении современной музыки, называя ее веселой хлопательной музыкой, или песнями 7-11 (7 слов, спетых 11 раз), или богословием, сосредоточенным на себе. Несомненно, вы можете найти новые песни, соответствующие всем этим уничижительным прозвищам. Но есть веские причины для того, чтобы петь новые современные песни (иногда это просто старые гимны, переложенные на более новую музыку — например, некоторые песни группы “Passion” и все движение RUF). Мало того, что новые песни иногда отражают способ выражения молодого поколения, они могут быть очень правдивыми и богословски богатыми. Можно вспомнить такие песни, как “Будь благословен” Мэтта Редмана, или “Лишь во Христе” Таунэнда и Гетти, или “Знать Тебя” Грэма Кендрика или композиции из репертуара группы Sovereign Grace. На самом деле, некоторые из современных песен очень походят на гимны.

Ни одно поколение христиан не имеет права останавливаться в написании новых песен. Представьте, если бы церковь перестала петь новые песни после Реформации только потому, что песни были новыми. Никаких «И может ли это быть», никаких «О, благодать», никаких «Свят, свят, свят». Какая жалость! К счастью, последняя содержательная, хорошая песня для общего богослужения еще не написана. И, к счастью, сегодня музыка поклонения более зрелая, более сосредоточенная на Боге и более музыкальная, чем десятилетие или два назад.

Неанглоязычные песни

Эта категория совершенно искусственная, я признаю. Не существует «неанглоязычной» музыкальной традиции. Есть испанские песни, зулусские песнопения и афроамериканские спиричуэлс, но все это собственные традиции, заслуживающие названия, которое гораздо больше, чем просто описание того, чем они не являются — неанглоязычными. Но даже используя эту неуклюжую категорию, я думаю, вы сможете понять мою мысль. Мы должны петь песни, которые не относятся к культуре большинства в наших церквях (пишу с моей точки зрения как белого человека из церкви, в которой большинство составляют белые).